Есть уголки Земли, которые не спешат открыть нам свои тайны. До поры — до времени они хоронятся от назойливого любопытства человека. И надо проявить к их прошлому уважение, а к настоящему — внимание, чтобы пред вами предстало Чудо!
Таким загадочным творением природы представляется нам гора Ильяс-Кая, не вошедшая, пока, ни в один путеводитель по Крыму. Она, если смотреть с запада, напоминает знаменитого Сфинкса — хранителя пирамид (некоторые, правда, улавливают сходство со львом).
Ильяс-Кая возвышается над Ласпинской долиной, как мощный бастион. Гора, название которой переводится с крымско — татарского языка как «гора Святого Ильи», защищает прилегающую котловину от холодных севере — восточных ветров.
Подножье или «Курортная Мекка» XXI века
Подножье горы Ильяс-Кая уходит в море. Южный берег Крыма в этих местах делает изгиб и образует уютный Ласпинский запив. На его побережье сейчас высятся корпуса современных пансионатов и детского лагеря «Ласпи».
А было время, когда не то, что отдыхающие — даже путники здесь были большой редкостью. Вот, как описывает французский путешественник XIX века К.Монтандон дорогу к этим местам: «По пути от Фороса до Ласпи встречаются множество каменных обломков, достойных внимания минералогов и геологов.
Со всех сторон взгляд поражают ужасные разломы, расселины и беспорядочные нагромождения скал, едва держащихся на своих основаниях по краю глубоких оврагов, которые пересекаются в разных направлениях, делают переход очень трудным и почти неосуществимым для дам».
Но именно благодаря своей недоступности этот край сберёг практически в неприкосновенности остатки средневековых поселений. Знаток древностей Крыма О.И. Домбровский отмечал Ласпинскую долину, как уникальную по сохранности памятников археологии 8-15 веков.
Поднимаясь вверх по лесным тропам, мы неоднократно будем встречать развалы камней, остатки фундаментов, фрагменты оборонительных стен. То и дело под ногами апельсиновой коркой блеснет обломок керамики.
Тысячу лет назад Ласпинская долина была полностью заселена, здесь насчитывалось семь укрепленных сельских поселений, где жили земледельцы, пастухи, рыбаки, ремесленники. После захвата Крыма турецкими завоевателями в 1475 году люди покинули эти места. Лес постепенно поглотил строения, скрыв под собой следы человека.
«Здесь держит колючая чаща
Историю в цепких руках.
И чувства мои в настоящем,
Но мысли — в ушедших веках».
(В. Диваков.)
Современное курортное строительство властно вторгается во владения реликтовой ласпинской природы. По дорогам, ведущим к морю, проносятся автомобили, оглашая окрестности хрипом моторов и музыкой динамиков.
Тишина окутает вас позже — на среднем уровне горного склона. Вот вам и первое правило «паломников» на Ильяс-Кая: «Оставьте шум, магнитофоны и все городские звуки внизу».
«Не нарушайте леса тишину.
Его стволов недвижимость святую, Листвы его незыблемость густую.
Не нарушайте леса тишину».
(А. Стовба.)
Дорогами тысячелетий
Лес на склоне горы Ильяс-Кая — верный помощник путника. Как бы не было жарко, на тропинке, что ведет к вершине, всегда царит тень и относительная прохлада. Стволы дубов и грабов увиты плющем, такой толщины, что разум отказывается верить глазам!
Кажется, не лиана оплетает дерево, а гигантская анаконда спускается к тропе. Весной лес поражает обилием разнообразных орхидей, среди которых встречается и редчайшая — камперия Кампера, открытая именно в здешних местах.
На открытых местах — ковры из крокусов. Учитывая уникальность этого уголка севастопольской земли, как место произрастания растений, занесенных в национальную и Международные Красные книги, урочище Ласпи объявлено памятником природы «Скалы Ласпи».
Отсюда вторая заповедь: «К прекрасным цветам прикасайтесь душой и взором, а не руками». Кстати, выполнение этого указания поможет некоторым избежать неприятности от прикосновения к обжигающему цветку ясенца («купина неопалимая»).
Лесная дорога медленно и постепенно поднимается вверх. Такой щадящий уклон не случаен; он говорит о древности этого пути, когда по нему неспешно двигались конные повозки. «Зачем дорога, если она не ведет к храму?»
Здесь эта истина понимается буквально. Чем мы выше поднимаемся, тем более явственно проступают следы прошлой жизни в виде длинных насыпанных террас, которые создают на склоне горы ровные площадки.
Тропа, то пересекает их, то идет по их плоским поверхностям, повторяя изгибы рельефа. Невероятно, но весь склон нашей вершины на протяжении километра — сплошные ступени — террасы.
Вот мы пересекаем ещё одну древнюю дорогу, которая сейчас служит туристской тропой. А было время, когда по ней средневековые пастухи гнали скот на горные пастбища Байдарской долины. Старые дороги Крыма…
«Как много их! Куда они ведут?
Где их конец, в каких местах начало?
Следы дорог увидишь там и тут —
В тени лесов, в долинах и на скалах.
И щебня слой и жухлая листва
Покрыли с верхом старую канаву.
Не разглядишь приметные едва
Две колеи и поворот направо».
(Л. Фирсов.)
Средневековое поселение Ласпи, которое дало название всей котловине, остается левее. Вот вам и первая загадка: почему это средневековое поселение расположилось на такой высоте над уровнем моря?
Наш путь — вверх, туда, где нас ждет воинство каменных великанов. Это они огромными башнями вырастают на перевале Форос — Богаз. Ташлар — Каялар — непрочитанная страница каменной книги Крыма.
Ответвление тропы заманчиво приглашает познакомиться поближе с фигурами выветривания. Старинное название этих каменных истуканов – Ташлар-Каялар, что переводится как «Люди каменной скалы», «Каменный народ».
И действительно! Вот ближняя к нам; она напоминает обезьяну, смотрящую на долину. Следующая скала — башня своими очертаниями повторяет конус. А вот та фигура — почти вылитая собака.
«Красные скалы и сизые горы
Дико и грозно нависли над нами.
Это злых духов пещеры, заторы
Высятся над облаками».
Леся Украинка. (Перевод Вс.Рождественского.)
А, кстати, верно ли считать их формами процесса выветривания? Если бы это было так, то аналогичные по внешнему виду творения создавались бы везде, где выходят известняки и действуют эти процессы.
Но подобных каменных башен в окрестности больше нет. Не зря они всех прохожих поражают своим необычным видом! Тут мы подошли к ещё одной загадке Горы: каково происхождение (или как говорят геологи, генезис) каменных башен Тшлар-Каялар?
Ответ на него подарил случай. Однажды при очередном нашем восхождении неожиданно с моря наполз туман. Он лег на поверхность перевала плотной шапкой, оставив каменные башни возвышаться над собой, как острова среди морского залива.
Такая картина всем напомнила пейзажи Вьетнама и Южного Китая из учебника географии. Сходство наших каменных башен с формами тропического карста привело нас к догадке о том, что скалы Ташлар — Каялар представляют собой реликт тропического останцового карста.
Дальнейшие наши тщательные измерения высоты каждой из них, а также диаметра их основания и средней части, подтвердили эту гипотезу. Разгадка геологической тайны скал Тышлар- Каялар не изменили нашего восхищения перед их таинственной красотой!
В поднебесье
Перевал Форос-богаз когда-то связывал село Хайту (ныне с. Тыловое) и поселение Форос. Откуда бы не поднимались путники, на перевале они делали привал. И современные путешественники следуют этому обычаю.
В нашем восхождении на вершину Ильяс-Кая наступил самый трудный и опасный участок: необходимо преодолеть последние несколько сот метров пути, набрав при этом высоту пятидесятиэтажного дома!
После перевала гора приобретает вид скалистого пика, острым зубцом нацеленного в юго-восточный сектор небесного свода. Такая форма вершины делает облик горы Ильяс-Кая абсолютно оригинальным. В юго — западном Крыму аналогов нет!
Путь к вершине будет проходить по узкой скальной тропе. Не рекомендуется подниматься на гору после дождя и снегопада, в пляжной обуви, а во время или накануне грозы — запрещено категорично.
И, наконец, восхождение начинается! Тропа, которая ведет наверх, узкая, извилистая и… не крутая! Большая её часть проложена по естественным уступам и полочкам. Местами видны следы подрубок.
И такая «забота» тропы о путниках не случайна. Ведь мы сейчас на пути в средневековый монастырь, что располагался на вершине горы в X — XV веках. По нему до нас прошли тысячи богомольцев.
Осознав это, некоторые из слабохарактерных новичков перестают жаловаться на трудности подъема. Ведь монахи и прихожане поднимались этой же тропой несколько раз за день, да ещё с грузом и в любую погоду.
Наблюдая за тропой под ногами, не пропустите вид на выступ скалы, похожий на ползущую вверх за лягушкой ящерицу.
Но вот и выровненная площадка, с которой открывается вид на курорт Форос и знаменитый объект «Заря» («дача Горбачева»). По данным археологов в этом месте проходила оборонительная стена, которая перегораживала тропу — единственный путь к вершине.
Чуть выше на маленьких площадках видны следы каменных построек (монастыря?). От них тропа продолжает подниматься все выше и выше. И вот мы уже на вершинном гребне. С него открывается вид на мыс Сарыч, простертый прямо под нами.
Но не будем подходить к самому краю глубокого обрыва. «В горах не надежны ни камень, ни лёд, ни скала!» И это — четвертое правило.
Высшая точка горы маячит уже рядом, мы не будем спешить к ней. По пути посетим храм. Да — да, тот самый Храм, куда звала нас дорога. Жаль, что время и человек не пощадили этот памятник средневекового зодчества, оставив нам лишь фундамент.
Какой вид имела эта церковь Святого Ильи, (название церкви пережило пять столетий), мы узнали из работы О.И. Домбровского «Феодальная Таврика».
В архитектуре храма он отметил черты, отличающие его от синхронных херсонесских: сильная вытянутость здания в длину, отсутствие притвора и боковых нефов, сужение привходовой части, (своего рода рудимент нартекса), разная толщина продольных и поперечных стен, аркосолий с 11 погребениями (справа при входе); сводчатое перекрытие на широких арках.
Главная архитектурная особенность этой постройки ступенчатая композиция внутреннего пространства: притвор, средний неф, алтарь-приподняты один над другим на 20-30 сантиметров».
Переходы из одной части храма в другую представляют собой 3х ступенчатую лестницу, врезанную в скальные площадки. Пусть эти ступени сейчас едва заметны, но поражает настойчивость безвестного строителя храма подчеркнуть уровни веры в Бога: от первых шагов в понимании Евангелия, (это уровень нартекса) к уровню трапезной, где молятся верующие. Высший уровень служения Господу — алтарь, выше которого лишь горнее место, где незримо присутствует Бог.
Из найденных в завалах постройки блоков известняка, имеющих криволинейную форму со скошенными «на клин» концами, археологам удалось реконструировать три полукруглых арки, которые поддерживали своды из известкового туфа (травертина).
Обнаружены были и остатки штукатурки, раскрашенной черной, белой, зеленой, красной, голубой и коричневой красками с множеством оттенков. Вероятно, это были обычные для храмов того времени восточно-византийские орнаменты, фигуры, лики святых, а местами — разделка стен под руст, имитирующий цветной мрамор и брекчию.
К храму Святого Ильи, вознесенного на самую вершину, хорошо подходят стихи Новеллы Матвеевой:
«Может зодчий
И сердце — то вывихнул,
Эти камни подняв к облакам:
Целой жизнью он, может быть, выдохнул
Этот молча ликующий храм».
Загадкой и для нас, и для исследователей-археологов, осталось присутствие в алтарной части храма глубокой скальной трещины. Если она существовала до постройки храма, то могла служить тайником.
Если же она образовалась после его возведения, то это неминуемо привело бы к разрушению стен. Эта трещина не единственная на голой вершине Ильяс-Кая. По всей её поверхности тянутся зияющие трещины бортового отпора («трещины отседания»), по которым происходит и сейчас обрушение горы.
Но вот и вершина! Дух захватывает от открывшейся панорамы! Стоишь, от восторга онемев. Прямо под нами острый гребень Западной вершины массива Ильяс-Кая, которую обычно видят отдыхающие снизу и называют «горой Краб» за сходство.
Она закрывает от их взора Восточную вершину, где мы сейчас находимся, как бы храня православную святыню от суеты курортной жизни. Взгляд скользит по необъятному окоёму.
Вот с востока замыкает Ласпинский залив скалистая громадина мыса Айя, рядом — неприступная (с юга) гора Куш -Кая. На севере раскинулась обширная Байдарская долина в обрамлении зеленых гор.
«Сверкает, Над морем
Под пологом туч
Лазурное море светлеет,
Вершины байдарских причудливых круч
Неясно и мягко синеют».
(И. Бунин.)
Байдарскую и Ласпинскую котловины разделяет узкий гребень Байдарской Яйлы, которая на востоке переходит в горный массив горы Челеби-Яурн-Бели и Форосскую скалу. На юге — безбрежная даль моря.
Оно видится отсюда выпуклым слитком стекла темно- синего цвета. Перестаешь завидовать тем, кто сейчас лежит на пляже. Они крошечные, неразличимы глазом. Как мало им видно с высоты пляжного лежака!
А здесь: «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем!». Горы способны вновь возродить в человеке важное чувство, которое наш городской мир легко притупляет, а именно чувство благоговения.
Миг победы скоротечен. Пора вниз. Но теперь вид горы Краб будет пробуждать у нас трепет и уважение. Вспомнятся каменные истуканы, храм, змейки трещин в известняке…
Эти воспоминания выкристаллизовались в поэтическую легенду (автор — Катя Шик, 9 лет, любительница фольклора крымских татар и «страшных историй» у костра.)
Легенда о горе Краб
Давным-давно на побережье морского залива, который мы сейчас называем Ласпинским, жили люди. Трудолюбивы и веселы были они. Пахали землю и пели, пасли скот и играли на свирели, охотились на зверей в лесах и танцевали после удачной охоты. Вся долина была сплошным цветущим садом.
Однажды, когда наступила осень, жители долины стали готовиться к празднику Урожая. Много даров принесли они к алтарю Богине-Деве, которую почитали, как свою покровительницу. На полянах вспыхнули огромные костры, у которых закружились хороводы…
Но неожиданно с гулом задрожала земля, покачнулись могучие скалы. Это злой Джин — хозяин подземных глубин — решил покарать независимых и веселых людей и наслал из черной глубины моря гигантского Краба.
Краб был так огромен, что спиной касался туч. Когда он вышеилиз моря, поднялись огромные волны, которые смыли прибрежные поселки рыбаков. (Японцы такие волны называют цунами.) Двинулся Краб по суше, все разрушая на своём пути.
Там, где были холмы, образовывались провалы, на месте оврагов и долин вырастали груды скал. Следом за Крабом Джин двинул войско великанов-дэвов, чтобы довершить свой страшный замысел — уничтожить народ Ласпинской долины.
Но не позволила Мать-Земля, которую люди чтили, как Богиню-Деву, свершиться такому злодейству. В один момент превратила в камень ужасных великанов. И Краб тоже застыл, превращаясь в камень. Крепкий панцирь стал вершиной горы, клешни, которые Краб держал перед собой, образовали уступы этой вершины.
Со временем гора — Краб оделась лесом. Новые поколения жителей Долины уже перестали его бояться и вновь заселили окрестности. Но случается, что гора Краб вдруг начинает содрогаться, на его теле образуются глубокие трещины, летят вниз камни.
Старики говорят так: «Это проделки Джина, который не смирился со своим поражением. Он опять пытается выбраться наверх из глубин гор, оживить Краба и своё каменное войско.
А все потому, что среди нас объявился недобрый человек, который затаил в своем черном сердце Зло. А, как известно, через злые сердца к нам приходят все беды».
«…Оставляя в горах свое сердце»
Туристы, покидающие Ласпинскую котловину и зеленые склоны горы Ильяс — Кая, невольно ловят себя на мысли, что не хотят с ними расставаться. «Почему — спрашивают они себя — нам свойственно привязываться к местам, где испытали миг счастья?
Мы и сами не вечны, а хотим остаться где-то навсегда. И не в одном месте, а в нескольких сразу. Понимаем, что это ужасно нелогично. Но душа отказывается делать единственный выбор. И мы начинаем желать невозможного — одновременно ощущать прохладу мангупских гротов, вдыхать запах разнотравья Караби-яйлы, слушать скрип снега на Марухском перевале, любоваться закатами Тарханкута.
Знаем, что это нелепо и смешно. Но нам совсем не до смеха. Нам грустно. И мы долго смотрим на то, что покидаем, желая унести в себе нематериальный отпечаток всего. И чем совершеннее окружающая красота, тем грустнее становится прощание…
И этот очерк — слабая попытка донести до других наш восторг и благоговения перед небольшим, но прекрасным уголком Украины. До свиданья, Ильяс — Кая, гора ставшая теперь и нашим прошлым!
