Аггел жил в этом месте давно. Он когда то покинул Небеса и взял на себя участь отшельника. Сказать, что он отделился от Бога — нельзя. Он оставался един с Ним в своих помыслах. Но, что бы обрести новый для себя опыт, ему пришлось стать равным тому миру, в котором он оставался.
Сколько прошло с тех времен, как он дал согласие на выполнение своей миссии — он не знал. Он помнил, кто он. Но вот незадача — забыл что должен сделать. И утрата памяти в нем возникла потому что он спустился в горнего мира на землю.
Пора было приступать к выполнению своей миссии. Но что это за задача? Как её решить? Знать бы, что нужно сделать и как — не было бы и необходимости здесь ему находиться. Значит, он должен был находясь в этих условиях, ее выполнить.
Дом, в котором он жил, был на разломе. Никто этого не знал, но Аггел помнил об этом. Это с одной стороны давало ему силу жить дальше, а с другой стороны создавало ограничения. Ему не нравилось его положение. Хотелось изменить все вокруг, свою жизнь в целом.
И однажды вдруг он почувствовал, что пора выйти и уйти. Куда? На кого оставить дом? Ведь это единственное, что он помнил. Выйдет за порог — и забудет куда идти и зачем.
Да и сейчас он не знает, куда и зачем ему нужно идти. Но время пришло. И Аггел оставив всё, ушёл. Ему нужны были ориентиры, и он придумывал себе их сам. Вот сейчас ему нужно дойти до того дерева, что виднеется на горизонте в степи.
Дойдя до дерева, Аггел осмотрелся. Вокруг него была бескрайняя пУстынь. Ничего Примечательного, кроме вдали виднеющегося холмика. Солнце садились за горизонт и пора было остановиться на ночлег. Идти к тому холмику в ночь смысла нет, он через час потеряет его из виду.
Опустилась ночь. Звёздное небо было чистым. Луны не было, она была молодой. Аггел встал и пошёл куда глядят его глаза. Он все равно ничего не видел вдали, но в какой то момент ему показалось, что с закрытыми глазами идти намного проще, чем с открытыми.
- Я все равно ничего не вижу. Буду идти наобум, просто так. Куда нибудь да все же приду — решил он и зашагал спокойным шагом по бескрайней степи.
Время от времени он закрывал глаза и осматривался вокруг с закрытыми глазами. Так он мог видеть какие то блики сине-голубого света. Они стали ему ориентиром на пути.
Видел он их только с закрытыми глазами. Открывая глаза, Аггел переставал видеть эти отсветы. Остановившись, он подумал:
- Если я вижу эти отсветы, значит сам себе сигнализирую, куда следует идти. Нет необходимости видеть все открытыми глазами.
Холм, на котором он оказался неожиданно для себя, был большим. С той стороны, откуда он пришёл, холм был еле виден. Но за холмом шло понижение местности. Он сам не понял, как дошёл до него, но знал точно, ему помогли те световые ориентиры, которые видел с закрытыми глазами.
Очутившись на холме, Аггел остановился. Его словно примагнитило к земле. Будь под землёй огромный магнит, а он в железных одеждах, то точно не смог бы даже подняться. Но магнетизм был лёгким. Он удерживал его примерно так, как если бы Аггел шёл через поток воды, текущей ему навстречу..
Он не стал сопротивляться этому проявлению и остался на вершине. Закрыв глаза, он наблюдал, как перед его взором рождались и тут же исчезали радужные вихри. Аггел наблюдал за ними, стараясь понять, что они значат.
Куда бы он не посмотрел, поворачивая голову в разные стороны — везде были эти радужные блики. Повсюду. Так он и просидел до восхода Солнца, наблюдая за ними. Даже когда ему показалось, что он как будто бы заснул — он видел их. Было ли это во сне или наяву, Аггел уже сам не понимал.
Солнце встало очень быстро из-за горизонта, озарив розовым отсветом горизонт. И тут Аггел понял, что он пришёл именно туда, где ему следует быть. ПУстынь ожила. Она и до этого была живой, но Аггел не замечал проявлений её жизни. Он был все время сосредоточен лишь на одном вопросе — куда идти, наблюдая за бликами.
Там, где он жил прежде, было все совсем иначе. Здесь же он стал видеть радужные отсветы внутри себя. Смотрел ли он с закрытыми или открытыми глазами на мир — все сверкало и сияло. Словно один мир появлялся в другом мире.
Видел ли кто то подобное, Аггел не знал. Что с этим делать — он тоже не знал. Ему следовало научиться воспринимать мир сразу в двух реальностях. Видимой и невидимой. И он этому учился.
Вначале привыкал, потом стал воспринимать спокойно. А уж после до такой степени привык к тому, что это присутствует в его жизни, что даже перестал обращать внимание на присутствующий свет.
И тут оказалось, что на самом деле он видел так мир всегда. Но только ранее. Он забыл об этом своём свойстве. Он был проводником и мог найти любой путь без карт и навигации. Просто закрыв глаза и смотря какие цвета появляются перед его взором.
И вот через время наступила необходимость снова покинуть это место. Он спустился с холма, и так как уже мог идти с открытыми глазами и видеть то же, что и с закрытыми, увидел как перед ним появилась в пространстве золотистая искрящаяся лента света.
Он просто пошёл за ней. Она то исчезала, то снова появлялась. Но он видел её, а точнее уже не просто видел, а знал. Этот световой поток вёл его вперёд, туда где он был нужен. Ему не приходилось думать, что делать. Он просто это знал.
Этот свет исходил из него самого. Он сам это видел и понимал. Он создавал его, сам же и ориентируясь. В какой-то момент свет окутал все окружающее пространство вокруг Аггела и он оказался словно в сияющем облаке.
Всё так же наблюдая за происходящим, Аггел остановился и вдруг вокруг него проявился дом. Он именно проявился, словно до этого момента был не видим, а свет Аггел его материализовал. Он стоял внутри большого дома, в холле и наблюдал, как проявляется вокруг него интерьер дома.
Это было удивительно. Словно мир менялся вокруг него, выстраиваясь под те цели и задачи, которые ему необходимо будет осуществить в этом месте. Что делать дальше — он знал.
- Что это за место? — подумал он.
Уста Бога, Ал-Ошта — услышал он ответ.
